Название: С любовью, Гарри
Размер: планируется миди
Персонажи: Драко Малфой/Гарри Поттер, Гарри Поттер, Драко Малфой, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Терри Бут, Седрик Диггори, Луна Лавгуд, Кормак Маклагген и другие
Категория: слеш, гет, джен, фемслэш (??)
Жанр: AU, романтика, повседневность, драма, юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: UST, ООС
Саммари: Однажды Гарри начинает переписываться с незнакомцем, и это приводит к уйме неприятностей.
Примечание автора: Канон изменен: события до третьей книги произошли. Темный Лорд так и не возродился, но золотое трио и без него находит себе неприятностей. Все живы и счастливы.
Работа на фикбуке>
Часть ПерваяРождественские песнопения звучали на каждом углу, из каждого пыльного доспеха. Омелу доверили развешивать самым одиноким и жаждущим любви. Иначе как ещё объяснить, что теперь коридоры Хогвартса превратились в опасный лабиринт, где каждый неверный шаг мог привести неосторожного ученика к поцелую с какой-нибудь третьекурсницей. Даже миссис Норрис в этом году ходила в маленькой рождественской шапочке. Ровно с наступлением праздничной недели участились и жалобы учеников на головные боли и аллергию.
— Не знаю насчет зельеварения, Гарри. — Гермиона протянула другу пирог с почками. — У тебя ещё есть время передумать.
— Слушай, я понимаю, что ты уже давно потеряла в нас с Роном веру, но я не просто собираюсь подготовиться. Я уже обговорил со Снейпом индивидуальные занятия во время каникул.
Рон подавился тыквенным печеньем.
— И он согласился? — Грейнджер с недоверием прищурилась.
— Нет, конечно. Никаких мне индивидуальных занятий. — Гарри вцепился в пирог с такой силой, будто это была задница Снейпа. — Будут общие факультативы.
— Стой, дружище, так ты не приедешь к нам?
— Прости, Рон, я совсем забыл сказать.
— Надеюсь, дядю ты предупредил? — Гермиона выразительно посмотрела на друга. — Он очень расстроится.
— Конечно. Он в курсе, что я отстаю по зельеварению. — Поттер отпил тыквенного сока и задумчиво поковырял вилкой пирог. — Сказал, чтобы я поднапрягся, если хочу поступить.
Сириус был так рад решению крестника стать аврором, что почти не расстроился. Он пообещал Гарри развлечься на праздники, отправившись в небольшое путешествие с Римусом к его матери.
— Тише! Начинается!
Гарри только сейчас заметил за их столом Терри Бута.
Ученики и ученицы, услышав хлопок в центре зала, тут же оставили еду и разговоры и с любопытством уставились на небольшой дубовый сундук с широкой щелью на крышке и золотыми узорами по всему корпусу. Крышка распахнулась — на дне сундука в магическом сиянии собрались небольшой стопкой открытки. Одна из них взвилась к потолку и бодрым радостным тоном проорала:
ГАРРИ ПОТТЕР, Я ДУМАЮ О ТЕБЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА. Р. В.
Со всего зала послышались улюлюканье и свист. Поттер прикрыл лицо рукой. Новая традиция Хогвартса — рождественские анонимные открытки — стала для Мальчика-Который-Выжил кошмаром наяву. Его уже прозвали сердцеедом и вспоминали о посланиях ему едва ли не чаще, чем о Случае-С-Пятирогом. К счастью, рождественский чемодан редактировал особо неприличные записки или оскорбления.
ГОЙЛ, ТЫ ПРЕКРАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК!!! НАДЕЮСЬ, ТЫ И ТВОИ ДРУЖКИ ОТЛИЧНО ПРОВЕДЕТЕ РОЖДЕСТВО. ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ У ТЕБЯ ВСЁ БЫЛО ХОРОШО В ЖИЗНИ.
Уже второе подобное послание для Гойла. Гарри хмыкнул. Видимо, он знатно кому-то насолил.
УДАЧИ С ЗАЩИТОЙ ОТ ТЕМНЫХ ИСКУССТВ НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ, ДРАКО. П.
Гарри украдкой покосился на стол слизеринцев, где Малфой сдержанно улыбнулся своей подруге Панси Паркинсон. Странная парочка.
ИНОГДА МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО Я СЛОВНО НА МЕТЛЕ, НЕСУЩЕЙСЯ ВНИЗ,
Сундук подскочил на месте, и тон, с которым он читал письмо, неожиданно изменился: стал мягче и тише.
Я ЧУВСТВУЮ ВЕТЕР В ВОЛОСАХ И ДРАЙВ, НО ЗНАЮ, ЧТО В ЛЮБОЙ МОМЕНТ МОГУ РАЗБИТЬСЯ.
У МЕНЯ СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ, НО НИКТО НЕ ЗНАЕТ, ЧТО Я ГЕЙ. СИЛЬВЕР.
Поздравитель с глухим стуком захлопнулся.
Несколько секунд в Большом зале висела гробовая тишина.
— Что-о-о?! — изумленно протянул Терри, и вслед за ним аудитория разразилась бурным обсуждением.
Гарри, как и многие в зале, начал крутить головой в попытках разглядеть лица учеников. Он искал кого-то подозрительного, кого-то, кто сейчас сидел бы совсем красный от стыда и боялся дышать. Преподаватели в панике перешептывались, видимо, решая как на это отреагировать. И лишь Дамблдор продолжал уминать медовые куриные крылышки, тихо посмеиваясь себе в тарелку.
— Офигеть! Как вы думаете, кто это? — К ним через стол наклонилась Джинни.
— По-любому это тот очкастый пятикурсник. Он однажды попросил Гарри с ним позаниматься, — Рон кивнул в конец стола, где сидел худой светловолосый парень.
Гарри вскочил так, словно его укусили за ногу.
— В чем дело? — Гермиона вздрогнула от удивления. — Ты куда?
— О, я совсем забыл, что не покормил Хедвиг. Нужно сделать это перед началом занятий.
— Эй, погоди!
— Позже поболтаем, Рон.
Поттер поспешил прочь из Большого зала, но не в сторону гостинной, а наоборот, как можно дальше, в тень пустых коридоров. Он свернул за угол и прижался лбом к прохладной стене. Сердце так бешено билось, словно он только что сам спикировал вниз на «Молнии» и, кажется, разбился.
В Хогвартсе есть такие же, как он.
Гарри уже давно догадался о своей ориентации. Ровно в тот день, когда они с Роном на четвертом курсе пробрались в ванную старост и застали там голого Седрика Диггори. Ох, Седрик! Гарри даже состоял в его фан-клубе во время Турнира Трех Волшебников. Если бы у Гарри хватило смелости, он бы обязательно признался Диггори, но лишь однажды робко позвал его в «Три метлы» и получил отказ.
Из-за угла послышались голоса — ученики закончили трапезу и спешили на занятия. Гарри глянул на часы, перекинул сумку на другое плечо и бросился бегом к кабинету профессора Макгонагалл. Времени на размышления и томные воспоминания совсем не оставалось.
— Точно не слизеринец. — Майкл Корнер уверенно ворвался в разговор, толкнул Невилла в плечо и плюхнулся рядом на диван. — Кстати, почему Полная Дама поменяла пароль посреди недели?
Вечером в гостиной Гриффиндора старшекурсники собрались на чай. Сегодня весь день в замке было ужасно холодно, а голова трещала от противоречивых мыслей и рождественских гимнов, так что Гарри был безумно рад расслабиться и разделить с друзьями эту маленькую традицию.
Главной темой вечера в кои-то веки были не открытки, адресованные Поттеру во время завтрака. Всех интересовал таинственный Сильвер.
— Но серебряный — цвет Слизерина, — заупрямился Лонгботтом.
— И ещё Рейвенкло, — заметила Гермиона, отрываясь от конспектов по травоведению.
— Слизеринцы и рейвы не глупцы, чтобы так явно намекать на свой факультет, — добавил Гарри. Он весь день ломал голову над личностью Сильвера, и поэтому даже составил теорию. — Значит, это блеф. И парень либо с нашего факультета, либо из Хаффлпафф.
— Звучит интересно. — Гермиона всё-таки не удержалась: отложила перо и бумаги в сторону и присела в кресло к Поттеру. — Но что если это двойной блеф? Или даже тройной? Теория игр гласит, что мы не должны останавливаться на первом шаге рассуждений. Что если Сильвер хочет, чтобы мы думали…
— Или ему просто нравится серебро, — оборвал её Кормак Маклагген и тут же отправил ей обворожительную улыбку.
— И квиддич? — предположила Луна Лавгуд, расположившаяся на полу у камина с новым выпуском «Придиры».
— Всем в этой школе нравится квиддич, — сказал Дин Томас, проигнорировав фырканье Гермионы.
— Зачем вообще подписываться, если ты не хочешь, чтобы тебя нашли? — задумчиво протянула Падма Патил и подлила ароматного травяного чая в кружку Лаванде Браун.
— Не глупи! Он точно хочет, чтобы его нашли. Или хотя бы написали ему, — проговорила её сестра, поставив на деревянный столик у камина ещё булочек с брусникой от домовых эльфов. Рон тут же утащил сразу несколько.
— Но разве это возможно? — поинтересовался Гарри, напустив на себя безмятежный вид. — Никто ведь не знает его имени.
— Гарри! — Гермиона тихо рассмеялась. — Совы ведь волшебные. Они найдут его, если он того захочет.
— Кто-нибудь будет доедать тыквенный пирог? — спросил Рон.
Здравствуй, Сильвер!
Я такой же, как и ты.
Моя жизнь абсолютно нормальная. Мой отец был выдающимся игроком в квиддич и женился на самой умной ведьме факультета. У меня много друзей, с которыми мы часто влипаем в забавные истории. А ещё нам нужно меньше пить во время вылазок в Хогсмид. Всё совершенно обычное. За исключением одного секрета, который я никак не могу им рассказать. Мне нравятся парни.
Дэвид.
Закончив письмо, Гарри ещё раз пробежался по нему взглядом. Ему совсем не нравилось написанное, но вот оригинальной подписью он гордился. Никто в магическом мире не слышал о Гарри Гудини и Дэвиде Копперфилде, но даже если Сильвер был маглорожденным, то вряд ли смог бы провести такие хитрые параллели.
Было глубоко заполночь. Соседи по комнате мирно спали, разве что Рон иногда начинал разговаривать во сне, умоляя профессора Флитвика не ставить ему ТРОЛЛЬ за контрольную.
Гарри погасил палочку, отдернул полог и спустился с кровати. Он достал мантию-невидимку, приготовленную ещё с вечера и, всё также стараясь не шуметь, выскользнул из спальни. Путь до совятни Поттер преодолел почти бегом, боясь в любой момент передумать. Как ни странно, в совятне было почти пусто. Её обитатели отправились на охоту и выбор у Гарри был невелик. В прямом смысле этого слова. Он надеялся найти сову поблагороднее и покрасивее, но сытые и упрямые птицы не желали спускаться к Поттеру. Куда более сговорчивым оказался пучеглазый сыч. Он радостно вскрикнул, когда гриффиндорец поманил его к себе.
— Можешь отнести это Сильверу? — спросил Гарри.
Сычик засвистел и подставил лапу.
— Будем считать, что это «да», — Поттер привязал письмо к короткой лапке птицы. — Это должно попасть только к Сильверу, понял? Нельзя, чтобы его прочел кто-то ещё.
Сычик непонимающе моргнул несколько раз и, взлетев, исчез в щели крыши.
Гарри подождал, пока крохотная птица растворится в темноте и вновь накинул на себя мантию. Она хоть и была способна скрыть его от многих вещей, но точно не обморожения.
Часть Вторая
Гарри Поттер не спал всю ночь. Сначала он размышлял о том, что Сильвер, может, и не хотел, чтобы с ним кто-то связывался, и тогда Гарри напрасно потревожил его среди ночи своим сумбурным письмом. Затем ему пришло в голову, что Сильвер может узнать его почерк и раскрыть секрет всему Хогвартсу. Почему-то от последней мысли не похолодела кровь, не сжался низ живота. Наоборот, Гарри окутало спокойствие и облегчение. Если кто-то раскроет его ориентацию, то не нужно будет больше скрываться или придумывать отговорки для друзей. Он сможет выйти из шкафа, не сделав ни единого шага самостоятельно.
Ближе к рассвету Поттер вспомнил о снотворном зелье, которое они готовили на уроке неделю назад. Гарри решил принять половину, чтобы не проспать завтрак и вместе с друзьями сходить в Хогсмид за подарками.
***
До Большого зала Поттер дополз, хватаясь за стены. Голова болела так сильно, что любой звук (а их в выходной день была масса) превращался в бюджетный вариант «Круцио».
— Эй, Поттер, смотри, куда прёшь!
Гарри почувствовал, как боль пронзает виски, а к горлу подступает кислый комок. Он расфокусированно уставился на источник звука. Тот и не думал затыкаться.
— Это, Поттер, — источник звука показал вниз. — Ботинки из кожи Португальского длиннорылого дракона. Ты себе такие позволить можешь только во сне. — (Слово «сон» гулким эхом отдалось в голове Гарри). — А ты топчешься по ним, как…
— О, доброе утро и пошёл ты! — Гарри стиснул виски и проследовал дальше к столу, как ему хотелось верить, своего факультета.
— У кого-то плохое настроение? Извиниться не хочешь? — плюнул слизеринец ему вслед.
За столом угрожающе заворчали, и Малфой с его свитой поспешно удалился.
— Гарри! Мы думали, ты не проснёшься. — Гермиона потеснилась, пропуская друга на его привычное место. — Выглядишь ужасно.
— Снотворное зелье, — с трудом пролепетал в ответ Поттер.
— Что? Но оно должно бодрить с утра. Постой-ка…
— Я своё выбросил, — встрял в разговор Рон. — Оно смердеть уже начинало.
— По-моему, оно всегда так пахло, — неуверенно произнёс Гарри.
— Что? О, нет! Ты его выпил? У него же срок хранения всего три дня после приготовления! — Гермиона всплеснула руками. — Тебе срочно нужно к мадам Помфри.
— Дай мне минутку… — Гарри положил голову на стол в надежде унять головокружение.
Лучше бы он послушал подругу и убрался из Большого зала в тишину и покой магического лазарета. Где-то хлопнула дубовая крышка, послышался шелест и…
ГЕРМИОНА! СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА! К. М.
— О, не-е-ет, — простонал Гарри, одновременно пытаясь зажать руками и уши, и рот.
***
Мадам Помфри рассердилась из-за безрассудства Гарри и пожелала ему впредь думать головой, но всё-таки дала какое-то приятное зелье, пахнущее ромашкой. Рон и Гермиона ушли в Хогсмид, поэтому Гарри, ещё не способный ровно ходить, остался в больничном крыле ждать, пока зелье не подействует.
Здесь было тихо, пахло травами и почему-то патокой. Постепенно к юноше возвращалась ясность мыслей, тошнота отступала.
За ширмой послышались какие-то звуки.
— Кто здесь? — Вяло поинтересовался Гарри и перевернулся на бок, лицом к источнику шума.
На балке сидел растрёпанный сычик. В клюве он держал небольшой конверт. Сердце пропустило удар.
— Это от него? — Зачем-то спросил Поттер, доставая из клюва птички заветное письмо.
Сычик ничего не ответил, встрепенулся и улетел к выходу из больничного крыла.
Гарри дрожащими руками раскрыл аккуратно свёрнутый пергамент.
«Здравствуй, Дэвид!
Рад, что ты написал мне».
После этого предложения по телу растеклась волна жара и слабости.
«Я не ожидал, что кто-то откликнется. Хотя и втайне верил. Я отправил твою сову обратно, как только получил письмо (она едва не выбила окно, пытаясь меня разбудить), но впредь давай менять сов. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, кто я. Ещё я попросил сову подождать, когда ты останешься один. Надеюсь, ты сделаешь это же для меня.
Когда ты понял? Это было сложно? Шокирующе? Ты с кем-то уже встречался?
Я знаю, что ты спросишь «а ты?». Я понял это два года назад. Однажды я проснулся с мыслью, что мне очень хочется поцеловать одного парня с другого факультета. Это было ужасное потрясение. Я пролежал минут пятнадцать без движения, словно на меня наложили «Дуро».
Предвосхищая твой вопрос: нет, я того парня так и не поцеловал. Мой отец был бы в ярости, узнай он об этом. Мать наверняка бы вызвала лучших колдопсихологов. Ничего бы не было, как прежде.
Сильвер».
Едва дочитав, Гарри бросился к своей сумке. Он вытащил чернила, перо и пергамент и положил всё это на прикроватную тумбочку.
«Дорогой Сильвер!»
Гарри зачеркнул «дорогой», и слово тут же исчезло.
«Ужасно сочувствую. Не знаю, как бы отреагировала моя семья. Сейчас я живу с дядей. Вряд ли он когда-либо задумывался о существовании геев или бисексуалов, он всегда слишком занят для этого.
Для меня ориентация не стала открытием. Всё было как-то постепенно. Например, когда мне было двенадцать, наша общая комната была обклеена постерами Шермана Чейза из Татсхилл Торнадос. Намного позже я понял, что дело было не в его невероятных способностях ловца.
На четвёртом курсе я встречался с девушкой, но мы разве что держались за руки во время обеда и сидели рядом в гостиной. Я позвал её на бал в честь Турнира. В итоге я провёл весь вечер уминая закуски и болтая с друзьями. Ближе к концу ко мне подошла подруга моей девушки и сказала, что та ждёт меня в саду. Я тут же сообразил, что мы будем целоваться. В саду уже целовалась добрая половина школы! В общем, я сбежал. Заперся в туалете, забравшись с ногами на унитаз (как будто кто-то стал бы меня искать). Сказал ей на следующий день, что переел сэндвичей с тунцом, и она меня бросила. Если быть честным, то уже тогда я знал, что мне нравятся парни, и именно на парней я заглядывался во время Святочного бала (парни из Дурмстранга с их посохами!!!). Но я всё-таки ещё раз попробовал встречаться с девушкой на пятом курсе. Эта история «любви» закончилась ещё быстрее. Теперь всем говорю, что не нашёл «ту единственную». Возможно, так и есть?
Черт, это самое долгое моё письмо за последние несколько месяцев. Не знаю, почему рассказывать всё это так легко.
Нужно остановиться, пока я не написал чего-то лишнего.
Дэвид».
Отложив в сторону перо, Гарри ещё раз пробежался взглядом по письму. Затем он свернул его пополам, сложил вещи обратно в сумку и отправился в совятню. На этот раз гриффиндорец планировал найти сову, достойную Сильвера. Петляя по уже родным коридорам, парень размышлял о полученном письме. Если судить о том, что Сильвер написал, то два года назад он уже был в Хогвартсе, а значит, ему не меньше двенадцати. Но «Дуро» преподавалось на факультативах по Заклинаниям в начале этого года. Выходит, что загадочный незнакомец либо одного возраста с Гарри, либо старше его на год. Гарри так обрадовался своим дедуктивным способностям, что очень захотел поделиться этим с Гермионой, но вовремя себя одёрнул.
— Эй, Поттер, — послышалось за спиной.
Гарри нехотя остановился и обернулся. У спуска к подземельям замер Малфой. В одной руке у него было полотенце, а в другой небольшая косметичка. Даже на расстоянии пяти шагов Гарри чувствовал запах кедра и шалфея.
— Чего тебе? — нехотя отозвался он.
— Выглядишь лучше, чем утром, но всё ещё паршиво. — Драко остановился и вальяжно облокотился на перила лестницы. — Бессонная ночь?
— Снейп нагрузил домашкой, вот и… Извини, что толкнул. Или что там произошло? Правда, извини.
— Ты мне ногу отдавил, — беззлобно фыркнул Малфой. — В следующий раз буду вынужден тебя поджарить за это.
— Ой, да брось…
— Ты не в Хогсмиде со своими подружками? Что-то случилось? — Драко тряхнул головой, сбрасывая с лица прядь мокрых волос.
— Не было настроения. А ты почему не пошёл?
— Пока ванная старост свободна, нужно пользоваться. — Губы слизеринца растянулись в сдержанной улыбке. — Да и нечего мне делать в этой дыре. Ничего нового я там больше не увижу.
— Хогсмид — не дыра, а ты снова задираешь нос.
— Статус, Поттер, обязывает. Ну, бывай. — Малфой небрежно махнул рукой и направился к своей гостиной. — Высыпайся хоть иногда, — добавил он через плечо.
— Спасибо за заботу, — Гарри фыркнул, но тут же улыбнулся.
Разговоры с Малфоем не доставляли большого удовольствия, но после Случая-С-Пятирогом на пятом курсе их отношения заметно улучшились. Драко нехотя признал, что теперь он обязан Гарри Поттеру жизнью, и больше никогда не называл Гермиону грязнокровкой, а Рона рыжим нищебродом. Хотя в присутствии слизеринцев всё равно продолжал вести себя, как козел. Гарри к этому привык.
Остаток дня Гарри провёл в своей спальне за чтением одной и той же страницы из «Расширенного курса по зельеварению». Сильвер ответил ему только вечером.
«Дэвид,
Я не против, мне очень льстит твоя искренность. Я тоже не пишу длинных писем. И ни с кем не говорю о таком. Только с тобой.
Шерман Чейз из Татсхилл Торнадос — мой кумир. Приятно знать, что у нас схожие вкусы.
Сочувствую твоей бывшей девушке. Ты, кажется, испортил ей весь Святочный Бал. Впрочем, хоть это и было не так давно, я тоже был тем ещё придурком. И мои однокурсники тоже. Да и вообще вся школа. Возможно, это магия переходного возраста, так что тебе нет нужды себя за что-то винить. Главное, что сейчас ты осознаешь свою ошибку (и гейскость).
Но у меня появился вопрос. Если ты знал, что тебя влечёт к парням, то зачем вообще встречался с девушками?
Сильвер».
Отбросив в сторону учебник, Гарри принялся за новое письмо.
«Дорогой Сильвер!
«Ни с кем не говорю о таком»? Ты со мной флиртуешь? Моргни, если да.
Я давно не был на матчах. Шерман уже дед! Ему 25! Но менее горячим он, к моему ужасу, не становится. И он такой же ловкий. Возможно, стоит летом вырваться на игру с Нетопырями.
Ответ на твой вопрос: не знаю. Может, мне хотелось быть таким, как все. Вокруг были одни парочки, сложно устоять перед соблазном. А может я всё-таки би? Я до конца пока не разобрался. Сейчас я отлично общаюсь с обеими моими бывшими. Они влюблялись в меня, а мне ничего не стоило сказать им «да». Вот такой я простой, можешь посмеяться.
Дэвид».
***
В последний учебный день традиционно никто не хотел учиться. Потолок Большого зала освещало утреннее зимнее солнце, падал снег, а рождественские гимны голосили ещё громче обычного.
— Терри, ты снова занял моё место! — недовольно сказала Джинни.
— Но ты сама постоянно сидишь за столом Хаффлпаффа. — парень виновато улыбнулся младшей Уизли.
— Да! Потому что ты занимаешь моё место. Сплошная анархия. — Джинни картинно всплеснула руками и направилась к своим подругам с другого факультета.
— Потом извинюсь. — Терри увидел недовольный взгляд Гарри, подмигнул и вернулся к разговору с Дином и Симусом.
— Тебе точно не будет скучно одному? Вроде бы все уезжают, — продолжила донимать друга Гермиона. — Я могу позаниматься с тобой зельеварением. Мои родители будут рады с тобой познакомиться.
— Не думаю, что это хорошая идея, — фыркнул Гарри. — Они могут решить, что я твой парень или типа того.
— Это вряд ли. Они сразу поймут, что ты не в моем вкусе. Тогда давай связываться по камину?
— Хорошо.
Сперва перспектива остаться одному, да ещё и на занятия со Снейпом, виделась Гарри далеко не радужной. Но переписка с Сильвером кардинально всё изменила. Последнюю неделю они старались общаться раз в день, но иногда Гарри вдогонку прилетала короткая записка с пожеланием доброй ночи или утра. Сегодня Сильвер попросил не писать ему, потому что вторую половину дня собирался провести в поезде, мчась на скучнейший ужин с семьёй. Он обещал отправить сову Гарри уже из дома.
В ином случае Гарри сравнил бы свои чувства с водоворотом, но имя и даже внешность Сильвера оставались для него загадкой, поэтому ситуация походила на болото. Поттера затягивало тем глубже, чем сильнее он пытался вразумить себя.
— Рон.
— А? — друг оторвался от эссе по ЗоТИ, которое должен был сдать ещё вчера.
— Как насчёт летом съездить на матч Татсхилл Торнадос против Нетопырей Ньюкасла?
— Черт, Гарри, ты же знаешь, что я терпеть не могу Татсхилл. — Уизли поморщился и вернулся к домашней работе.
— А я их обожаю, — неожиданно встрял Терри Бут. — Мы собираемся на матч с семьёй. Будет здорово там увидеться!
— Серьёзно? Я не знал.
— Поторопись, Гарри, билеты расходятся со скоростью «Молнии».
Гарри улыбнулся и отметил, что Терри очень даже симпатичный.
***
Дело вот какое. Терри Бут всегда был с Поттером заодно. И почему-то Гарри никогда этого не замечал, из-за чего, определённо, упустил много времени. Конечно, Татсхилл Торнадос — популярная команда, но всё так отлично складывалось, что у Гарри не хватало сил отвергнуть Терри как возможного Сильвера.
Утро сочельника выдалось тихим. Поттер несколько часов нежился в постели, то засыпая, то мечтая о встрече с Терри после каникул. Он уже знал, как вывести того на чистую воду.
Где-то около полудня Хедвиг раздражённо ухнула. Гарри приподнялся на локте и увидел, как за окном топчется серая неясыть. Солнце падало на мокрое от снега буро-серое оперение, и оно искрилось, словно зачарованное. Обсидиановые глаза смотрели сквозь стекло не мигая. Расстояние от кровати до подоконника парень преодолел в два прыжка. Стоило ему распахнуть окно, как неясыть ворвалась внутрь, запуская вместе с собой вихрь снега и морозный воздух.
Хедвиг захлопала крыльями в клетке.
— Сейчас, сейчас. — Гарри открыл дверцу, сова выбралась наружу и укоризненно клюнула хозяина в нос. — Прости, надо было раньше тебя выпустить. Повеселись там.
Согласно ухнув напоследок, Хедвиг вспорхнула и быстро исчезла среди белоснежного пейзажа.
Гарри закрыл окно. В отличие от предыдущих почтальонок, неясыть не улетела, едва передав послание. Она устроилась на кровати Симуса, вычищая перья. Письмо уже лежало на столе.
«Дорогой Дэвид,
Поверить не могу, что в этом году мама пригласила буквально всех наших родственников, даже сестру, с которой не общалась лет десять или пятнадцать. Они же терпеть друг друга не могут.
Моё семейство помешано на традициях и этикете, хотя ни первое, ни второе им не присуще. Видел бы ты утреннее чаепитие. Бабушка со стороны отца стала (справедливо) возмущаться внешним видом моей кузины. Началась настоящая перепалка. О, Мерлин! Ещё один час вместе с ними, и я пешком пойду обратно в Хогвартс.
Мне удалось улизнуть ненадолго. Перечитывал твои письма, чтобы восстановить душевное равновесие. Я отправил тебе сову моей мамы, чтобы ты на неё полюбовался. Её зовут Раделия. Отец подарил её маме на их первую годовщину. Правда красавица? Можешь вернуть её с ответом. Пусть только она немного отдохнёт.
Если честно, на этих каникулах я хотел рассказать своим родителям о моем влечении к заднице Шермана Чейза, но сейчас уже не уверен, что они это воспримут хоть сколько-нибудь хорошо. Не самый подходящий момент. Я думал точно также и в прошлом году. Выходит, у меня никогда не будет «подходящего» времени, чтобы выйти из шкафа?
Тебе не кажется несправедливым, что только нам нужно в чём-то признаваться? Почему гетеросексуалы так не делают? Представляю лицо своей бабули, если бы отец сказал ей, что он гетеро. Она бы бегала по комнате, размахивая своей малиновой мантией, и кричала что-нибудь о позоре семьи.
Надеюсь, что твои каникулы проходят лучше моих.
Счастливого Рождества!
Сильвер.»
Гарри зачем-то поднёс письмо лицу и жадно втянул воздух. Пергамент пах снегом и едва уловимым цветочным парфюмом. Перед глазами предстал Терри Бут, закрывшийся у себя в комнате с неясытью матери и перечитывающий письма от Дэвида.
Раделия задремала, утомлённая полётом, и Поттер решил спуститься на кухню. В праздничные дни Большой зал был закрыт, и еда выдавалась в частном порядке.
Вернувшись с подносом, на котором с трудом умещались два бифштекса под сладким соусом, стакан морковного сока и яблочный штрудель, Гарри оставил его в гостиной у камина, поднялся за письменными принадлежностями и пачкой писем от Сильвера.
Устроившись в кресле, он растопил камин и сел перечитывать все письма за прошлую неделю с самого начала, иногда отвлекаясь на еду.
Сильвер был умён, сдержан, но в то же время остроумен и искренен. Эти качества не совсем подходили под описание жизнерадостного, дурашливого Терри Бута. Но, возможно, это была лишь маска, которую он надевал при общении с окружающими. Быть геем даже в мире маглов было сложно, чего уж говорить о магическом обществе.
С трудом прикончив штрудель, Гарри достал чистый пергамент, открыл чернильницу и замер. Стоило ли говорить Сильверу о своих догадках?
«Дорогой Сильвер,
Если вдруг решишь убежать в Хогвартс, я с радостью встречу тебя у ворот. Вот и познакомимся. Шучу.
Неясыть потрясающая! Наверное, это дорогая птица, и твой отец очень любит твою маму, раз подарил её. Она правда потрясная.
Забавно, что ты написал о гетеро, я совсем недавно думал о том же самом. Представь скандал, если бы кто-нибудь поймал Тильду Кроук и Сэма Спирка целующимися под омелой. (Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО задолбали сосаться на каждому углу).
Что собираешься делать во время каникул? Твои родственники не будут же вечность торчать у вас в гос»
Чернила кончились. Гермиона давно советовала купить самонаполняющуюся чернильницу. Гарри положил письмо на стол рядом со стопкой от Сильвера и отправился в комнату. К его раздражению, в прикроватной тумбочке не нашлось ни одного чернильного пузырька. Пришлось лезть в вещи к Рону, где всё было ещё печальнее. Спустя десять минут борьбы с хламом Поттер наконец выудил заветный пузырёк. Завтра нужно будет выбраться в Хогсмид, чтобы пополнить собственные и ещё Роновы запасы чернил.
«гостях? У меня в этом году всё скучно. Я отстаю по одному предмету, поэтому с завтрашнего дня буду заниматься, чтобы не завалить ЖАБА в следующем году. Планирую поощрять себя за каждую прочитанную страницу огромным количеством конфет «Шок-о-чок». Возможно, я умру от сладкой комы (но хотя бы счастливым). «Шок-о-чок» лучше секса.
Мои мысли с тобой. И счастливого Рождества!
Дэвид».
***
В подземелье зельеварения стояла настоящая стужа, и даже огня под десятком котлов не хватало, чтобы согреть помещение. Снейп, как и всегда, опаздывал, поэтому Гарри начал готовиться к варке настойки растопырника. Это зелье удавалось у него хуже всего. Помимо Гарри в классе были ещё две пятикурсницы из Слизерина, семикурсник из Хаффлпаффа и…
— Привет, Гарри.
Кормак Маклагген подсел к приятелю и ослепительно улыбнулся.
— Привет. — Растерянно кивнул Поттер в ответ. — Я думал, что у нас все уехали.
— Все, да не все. Я тоже решил, что один останусь. Но вчера увидел вещи в гостиной. Всё гадал чьи же это, а оказалось, что твои.
— О чем ты?
Дверь подземелья распахнулась, и в помещение ворвалась чёрная высокая фигура, больше похожая на предвестника смерти, чем на преподавателя зельеварения.
— Маклагген, Поттер, — тут же вкрадчиво прошипел Снейп. — Вам мало места? Живо расселись!
— Упс, поболтаем потом, — шепнул Кормак.
Гарри коротко ему кивнул, сбитый с толку. О каких вещах шла речь?
— Поттер, Вы пришли отдохнуть? — Снейп подошёл к столу юноши и взял щепотку тёртого рога дромарога.
— Нет, сэр, — нехотя отозвался Гарри.
— Так какого Мерлины Вы ещё не за работой? — профессор кинул порошок в котёл, и вода тут же приобрела болотный цвет.
***
После трех мучительных часов в подземельях Кормак действительно нагнал Поттера. Он вновь завалил своё зелье, но всё равно светился от радости.
— Дружище! — Маклагген хлопнул Гарри по плечу. — Отлично поработали, а?
— Выкладывай, чего хотел? — Гарри такое панибратство пришлось не по вкусу. — О каких вещах ты говорил?
— О, рад, что ты об этом вспомнил. — Улыбка Кормака сменилась кривой усмешкой. — Значит, гей, да?
Гарри замер посреди коридора.
— Ты рылся в моих письмах?
— Пойдём-ка отойдём. — Маклагген потянул Поттера в тень декоративной арки. — Я хотел понять, чьи это вещи, а там оказались письма Сильвера. Только и всего. Не волнуйся, я никому их не покажу.
— Хорошо. — Гарри немного успокоился. — Сп… Погоди. Что значит «не покажешь»?
Кормак самодовольно улыбнулся, запустил руку во внутренний карман мантии и достал оттуда пачку писем.
— Ты что, сделал копии? — процедил Поттер. — Отдай их сейчас же!
— Погоди, дружище, не кипятись. — Кормак поспешил убрать компромат. — Гарри, я ничего не имею против геев, ясно? Сын моей кузины — гей. Если хочешь, то могу познакомить.
— Не хочу я, чтобы ты меня с кем-то знакомил! Я не гей, Кормак. Отдай письма немедленно! — в бешенстве Гарри толкнул Маклаггена в грудь, но тот даже не пошевелился.
— Эй, полегче. Да послушай ты! Мы ведь можем помочь друг другу, понимаешь?
— О чем ты вообще? Хватить ходить кругами!
— Гермиона, — понизив голос, гриффиндорец склонился к лицу Поттера. — Вы ведь друзья. Сведи меня с ней, и письма останутся анонимными.
— Это шантаж. — Гарри скривился в отвращении. — Плевать! Хочешь раскрыть, что мне нравятся парни? Валяй! Мне плевать!
Гарри вышел в коридор и поспешил к главным воротам. Ему нужно было прогуляться.
***
«Дорогой Дэвид!
Я долго не писал (хотя, разве это долго?).
Родители поругались из-за сестры мамы. В этом доме хоть кто-нибудь НЕ идиот? Мне тоже досталось от матери, мол, я вёл себя паршиво, совсем как отец. (Этим она хотела сказать, что я не любезничал с тётушкой и кузиной, а говорил всё как есть).
Меня трясёт, когда я это пишу.
Знаешь, как бывает, когда пытаешься вразумить так называемых «взрослых»? Не важно, старше они на год или на десять, тебе обязательно попытаются заткнуть рот. Мне вот снова пытались. Короче, я разозлился и крикнул что-то вроде: «Кстати, я гей, как вам такое?» Но родители, вроде бы, думают, что это шутка.
Сижу у себя в комнате и ем «Шок-о-чок». Я сексом не занимался, подтвердить твои слова не могу. Но мне нравится.
Теперь проведу все каникулы поедая конфеты. Худший каминг-аут во всей истории. Отвратительно. Лишь бы мама не вызвала колдопсихологов.
Ещё я хотел бы кое-что прояснить. Я знаю, что ты шутишь и не настаиваешь на личной встрече, но вдруг в этой шутке есть доля правды? Я пока не готов открыться. Мне было нелегко признать свою ориентацию и также сложно написать ту открытку. Но благодаря ей у меня появился ты. Мы можем продолжать так же? Если все это исчезнет, как только ты узнаешь, кто я… Ты важен для меня сейчас. Надеюсь, ты не разозлишься.
Сильвер».
Солнце почти село. Просачиваясь сквозь узорчатые от мороза окна, по старому красному ковру с гербом Гриффиндора растекались бордовые тени. На кровати Симуса дремала Раделия.
Гарри рухнул лицом в подушку. Под рёбрами неприятно зудело. Он чувствовал себя отверженным и обеспокоенным. Сильвер не говорил, что они никогда не увидятся, но это точно было бы невозможно в ближайшем будущем. Особенно учитывая обстоятельства. Сложно было предположить, что его родители сделают, осознав, что Сильвер не шутил.
Его письмо в этот раз было другим. Обычно он вёл сдержанные шутливые разговоры, а сейчас словно… Сорвался? И Гарри чувствовал вину за то, что такой Сильвер — раздражённый, ругающийся и настоящий — нравится ему больше. Захотелось сжать пальцы, выводящие эти косые, аккуратные буквы и пообещать Сильверу, что всё наладится. И что он, Дэвид-Гарри, не будет на него давить. И что их тайна в надёжных руках.
Последняя мысль прозвучала абсурдно.
В коридоре послышались шаги. Наверняка Майкл возвращался в свою спальню после ужина. Гарри вскочил на ноги и вылетел за дверь, громко хлопнув ею о стену. От этого звука Маклагген вздрогнул и выхватил из футляра на ремне палочку.
— Поттер, ты какого… — начал он недовольно.
— Договорились. — Гарри подошёл ближе и протянул ему руку. — Я тебе помогу. О письмах — ни слова.
Майкл заулыбался и крепко пожал руку в ответ.
— Ты не пожалеешь, Поттер, вот увидишь я…
— Не надо, — сухо прервал его Гарри. — Я уже начинаю жалеть.
Драрри обзорам